А что, если функцией поведения будет счастье?

С каждым годом, мы все дальше и дальше уходим от тех методов, которые использовались на заре развития прикладного анализа поведения (АВА). Тогда, 60 лет назад, никто не мог предположить, что дети с серьезными социальными и коммуникативными ограничениями смогут стать полноправными членами общества, но, предложенный доктором Ловаасом метод, основанный на науке о поведении, оказался прорывным. Он приоткрыл двери для аутичных людей в продуктивную и наполненную смыслом социальную жизнь.

Первые процедуры, так называемые дискретные пробы (DTT), включали в себя положительное подкрепление и наказание. Сегодня этот метод подвергается серьезной критике, так как противоречит парадигме гуманности и нейроразнообразия, однако именно он сделал возможным то, что аутичные люди перестали попадать в закрытые учреждения и, сегодня, став взрослыми, способны защищать свои права и отстаивать собственные интересы.

По мере того, как менялось научное понимание аутизма, менялись и методы, используемые в рамках прикладного анализа поведения. Сегодня это более целостный подход, который включает в себя и теории развития, и теории обучения. Но самое главное достижение последних лет - это изменение целей вмешательства.

Если раньше, основной задачей АВА-терапии было изменить поведение человека с аутизмом на социально приемлемое, интегрировать его в типичное общество и сделать более "подходящим" для окружения, то сегодня, в фокусе внимания оказывается он сам, его потребности, интересы и желания.

Еще вчера мы концентрировались на функции проблемного поведения и имели довольно неплохие результаты в его коррекции при помощи АВА, но сегодня мы видим исследования*, которые нам говорят, что не меньших (а то и больших) результатов можно достичь, если вмешательства будут ориентированы на развитие и укрепление поведения, которое позволяет ребенку с аутизмом чувствовать себя более счастливым.

Современное развитие прикладных наук и методов позволило нам понять, что терапия первой линии для проблемного поведения у детей с рас - это сострадание, что нет поведения плохого и хорошего, есть человек, который доступными ему способами (которым мы сами его непреднамеренно и научили), пытается отстоять свои права, желания, интересы и стремление к счастью.

Да, агрессивное и самоповреждающее поведение все еще остается серьезной проблемой для аутичных детей. И функциональный анализ такого поведения - это единственная возможность избавить ребенка от этого тяжкого груза. Но как же отрадно осознавать, что современные подходы, в рамках АВА, учитывают безусловную ценность человека и ориентированы, в первую очередь, на него самого и его индивидуальный эмоциональный опыт.

Будучи “адвокатом” родителей, воспитывающих детей с особыми нуждами, не могу не сказать, что родительское психоэмоциональное состояние и развитость эмоционального интеллекта определяют возможность сострадательного функционального анализа, ориентированного на субъективное ощущение счастья у их ребенка. И это касается не только родителей, но всех специалистов, которые взаимодействуют с аутичным человеком.

Поэтому, если мы хотим, чтоб наши дети и подопечные с аутизмом могли развиваться и раскрывать свой потенциал в полной мере, не становились узниками выученного неприемлемого поведения, то нам надо в равной степени уделять время работе с детьми и с собой.

Когда мы определяем цели для развития ребенка, в то же время необходимо сформулировать цели и для себя, задав вопросы: “Какие знания и навыки будут мне нужны для достижения запланированного прогресса? Какого рода поддержка и от кого мне для этого потребуется? ”

Ребенок с аутизмом больше для нас не объект, который мы, приспосабливаем к враждебной среде. Теперь он, как и мы, субъект, который является частью сложной системы, где каждый элемент важен, каждый стремиться приспособиться к другому и настроен на сотрудничество ради взаимных выгод.